Фонд
городского
самоуправления

Рубрика: Медиа

Без государевой опеки. Что изменила городская реформа?

Posted on by admin

Кирилл Страхов

На стенах Спаса-на-Крови – несколько десятков гранитных плит с указанием важнейших деяний Александра II. На одной из них золотыми буквами высечено: «18 июня 1870 года. Городовое положение». Увы, летом нынешнего года мало кто вспомнил, что городской реформе, одной из «великих реформ» Царя-освободителя, исполнилось 150 лет. Между тем ее основные идеи вполне современно звучат и сегодня.

Указание «безотлагательно приступить к улучшению общественного управления во всех городах Империи» Александр II дал 20 марта 1862 года – через год после освобождения крестьян. Однако «безотлагательно» затянулось на долгих восемь лет.

Ключевая проблема была очевидна: сверхцентрализация власти. Архивы хозяйственного департамента МВД рисуют будни государства XIX века: столичные чиновники в «режиме ручного управления» решали, как наладить перевоз через реку в городе Любиме и строить мельницу близ Курска, можно ли пробить переулок в Киеве и разобрать базарные лавки в Тамбове? Неповоротливая система работала медленно (дела о выплате пособий погорельцам тянулись в столице по 5 – 6 лет) и принимала решения без всякого учета интересов местных жителей.

Но как исправить положение? Уникальный случай в российской истории: авторы городской реформы решили спросить тех, кого хотели осчастливить. 509 городов империи получили вопросники, предлагающие им назвать задачи, требующие первоочередного решения. Для ответов городским обществам надлежало избрать специальные комиссии. Министр внутренних дел Петр Валуев напутствовал губернаторов: «Правительство не может постоянно нести на себе бремя забот о всех потребностях городов, общества которых… сами должны иметь попечение о своих интересах и нуждах».

В ответ на столичный запрос со всей России раздался едва ли не стон! Из Нижнего Новгорода писали, что в итоге 24-летнего ремонта стен Кремля под руководством назначенного губернатора «повреждения только весьма увеличились». Из Твери сообщали, что многолетняя переписка о ремонте городских зданий ведет к увеличению смет в два-три раза. В Бузулуке пеняли, что государственная опека привела к «водворению в городском обществе крайнего равнодушия», а заботы сосредоточились лишь на том, «чтобы все имело законное основание, т. е. разрешение подлежащего начальства».

Обозревая ответы, чиновники МВД с изумлением заключали, что в городах единогласно объясняют неудовлетворительное положение своих дел «отсутствием самостоятельности во всех главнейших действиях» и требуют «уничтожения крайне стеснительной правительственной опеки».

Что способно исправить ситуацию, понимали даже в отдаленных уездах: гласность, выборность вместо назначения местных властей и отчетность городских учреждений перед самими горожанами. Главное сформулировали в Воронеже, где требовали положить в основу реформы «охранение личности городского населения от произвола городских администраторов и тем, возвысив его в собственных глазах, внушить ему понятие права и долга». Для этого, в частности, предлагалось переподчинить царскую полицию выборным представителям городского общества.

Основанный на этих отзывах проект городской реформы был подготовлен в Министерстве внутренних дел уже к 1864 году. Однако столичная бюрократия почувствовала себя столь оскорбленной, что и этот проект, и его доработанный вариант 1866 года вернулись из Государственного совета с отрицательным мнением. Только третий, 1869 года, попал в руки императора. Реформаторский пыл Александра к этому времени охладел: Городовое положение, которое он подписал на отдыхе в Веймаре, даровало городам выборное самоуправление, но ограничило его множеством оговорок.

Впрочем, главное в документе осталось: попечение о городах переходило от правительственных чиновников выборному общественному управлению. Отныне городское имущество, доходы и расходы, а также заботы о внешнем и внутреннем устройстве и благосостоянии городов оказывались в ведении городских дум, избранных самими горожанами на бессословных началах. Думы в свою очередь выбирали исполнительную власть – управу и городского голову, то есть вместо единоначалия вводилось демократическое разделение властей.

В отличие от нынешних компактных парламентов пореформенные городские думы были весьма представительными: в небольших городах состояли из 30 гласных, в Москве – из 180, а Петербург избирал 252 депутата.

Последующие полвека после реформы стали периодом бурного развития российских городов. Их население выросло более чем вдвое, началась стремительная модернизация: водопровод, электрическое освещение, трамвай, дорожное строительство, сеть школ и больниц – лишь неполный перечень достижений избранных органов самоуправления.

Реформа выдвинула плеяду городских деятелей – подвижников. К примеру, за десятилетие, что столичным народным образованием руководил историк и издатель Михаил Стасюлевич, в Петербурге открылись 82 городских училища и 14 воскресных школ, первые детские очаги и колонии (на современном языке – детсады и летние лагеря). Не случайно во всех концах страны имена городских деятелей – Петра Алабина в Самаре, Андрея Байкова в Ростове-на-Дону, Митрофана Клюева в Липецке или Ивана Милютина в Череповце – живут в городских названиях и памятниках до наших дней.

Восторг от «хождения без помочей», по меткому определению русского историка Ивана Дитятина, был столь огромен, что московские гласные решились поднести царю петицию с надеждой на введение в России и других европейских прав и свобод. Петиция вернулась авторам с указанием, что подобная дерзость не может быть передана императору.

Несмотря на очевидные успехи самоуправления, бюрократия тоже не сдавалась, продолжая свои попытки подорвать или ограничить городские вольности. Городовое положение пересматривали дважды (в 1892 и 1903 годах) и всякий раз, как отмечал юрист Александр Немировский, «обращали внимание исключительно на два фактора: избирательную систему и правительственный надзор, оставляя в стороне другие, более важные».

А таковой была, например, централизация бюджета империи, в результате которой города существовали «на голодном пайке». Первый русский урбанист, гласный столичной думы Лев Велихов писал в 1913 году: «Города исчерпали все скудные источники доходов, обложили горожан в высшей предельной норме, <…> стоят накануне банкротства и бессильны отвечать на громадные требования санитарии, благоустройства и общественного призрения». Деньги текли рекой в царскую казну, тем временем на мостовых зияли ямы, а в бюджетах Киева, Томска, Екатеринослава, Нижнего Новгорода – дыры…

Другой ахиллесовой пятой городского самоуправления стал дефицит представительства. Бессословность выборов умалялась множеством ограничений – по полу, возрасту, вероисповеданию, национальности и, главное, достатку: правом голоса обладали только владельцы недвижимости, промысловых свидетельств, затем к ним добавили плательщиков квартирного налога. В итоге в 1904 году в Петербурге избирателями числились лишь 14 тысяч из 2,2 миллиона жителей.

За это городское самоуправление ожесточенно атаковали со всех сторон. «Городское хозяйство – собственность кучки хищников; рабочие массы в полном забвении, – возмущался Лев Троцкий в 1906 году. – Какая городская дума нужна народу, это ясно. Нужна дума, свободно избранная всем взрослым населением без исключения».

После Февральской революции либералы добились всеобщего избирательного права и в конце лета 1917 года провели первые в истории страны всеобщие, прямые и равные выборы в городские и районные думы. В Петрограде больше всего мандатов получили эсеры (75 из 198). Большевикам досталось меньше трети мест (65). Может быть, поэтому после Октября они и предпочли распустить думы…

«Лебединой песней» городского самоуправления стало сопротивление октябрьскому перевороту – в ночь с 25 на 26 октября 1917 года Комитет спасения родины и революции, объединивший противников большевиков, собрался именно в Александровском зале Петроградской городской думы. Судьбы городских деятелей оказались печальны: Велихов, как и сотни единомышленников, позже сгинул в сталинских лагерях. Могилы Алабина, Байкова и Стасюлевича оказались разорены.

Впрочем, наша история последних тридцати лет свидетельствует, что идея городского самоуправления все-таки пробивает себе дорогу. Мы трудно учимся взаимодействовать с соседями, объединяться для решения общих проблем, но все-таки понимаем, что надо брать ответственность на себя, не ожидая некрасовского «вот приедет барин!». Это значит, что традиции и уроки городской реформы 1870 года еще будут востребованы.

«Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (6761) от 11.09.2020 г.

Записки к парламентскому рейтингу

Posted on by admin

В конце июля Санкт-Петербургский Фонд развития городского самоуправления «1870» опубликовал публичный рейтинг открытости региональных парламентов России «Парламент на ладони». В общероссийском рейтинге за 2020 год законодательный орган Забайкалья вошел в первую двадцатку (!) среди 85 регионов страны и коллег по законотворческой деятельности. По ДФО у Заксобрания Забайкальского края в данном рейтинге первое место.

Событие, казалось бы, не рядовое. Но… Многие СМИ региона решили не заострять на нем внимание, а жаль, победа, действительно, заслуженная. Понимаешь это, только изучив рейтинг целиком, сопоставив критерии оценки.

Соответствовать принципу

Когда вспоминаешь школьный курс истории, в голове четко начинают проступать формулировки знакомых параграфов. Как бы не менялась власть в России, какие бы катаклизмы, революции, перевороты и войны не происходили, эти самые граждане никогда не были осведомлены об истинных намерениях и мотивах решений власть имущих: от священного Синода, боярской Думы до Верховного Совета СССР. Секретной априори считалась любая информация о деятельности государственной власти, включая парламентскую, несмотря на то, что депутаты в советское время избирались всенародно, из народа и народом. А тексты их докладов и выступлений публиковались целиком в главных печатных изданиях — от газеты «Правда» до «Советской культуры».

Согласно утверждениям не только зарубежных, но и доморощенных политологов, в постсоветской России, несмотря на процессы демократизации, проблема сакральности политической власти остается актуальной и по сегодняшний день. «Одно из главных оснований демократического общества — это установление единых и понятных «правил игры» для всех субъектов политики в информационной сфере. Эти правила должны выражаться не только в принципах, но и в механизмах, обеспечивающих прозрачность власти и доступ к ее информационным ресурсам. Первые шаги к «открытости» власти были сделаны еще в годы «перестройки» и заключались в обосновании значимости и необходимости гласности в деятельности советских и партийных органов», — писал еще 11 лет назад российский политолог Андрей Россошанский, рассуждая о проблемах информационной открытости публичной власти в современной России.

Демократию и связанную с ней прозрачность пытались даже закрепить законодательно. Так, первое нормативно-правовое обоснование принципов открытости публичной сферы было осуществлено в 1993 году с принятием Конституции Российской Федерации и Указа Президента Бориса Ельцина № 2334 от 31 декабря «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию».

По свидетельству Россошанского, «в Основном законе были закреплены принципы, на которых должно строиться информационное взаимодействие между обществом и властью. Эти конституционные нормы, при всей их демократичности, не могли стать эффективным правовым регулятором в вопросах обеспечения свободы информации, открытости государственных органов, органов местного самоуправления, а также прозрачности».

С тех пор подобные попытки повторялись не раз. Тем не менее, вместе с законом об открытых данных и иными законодательными актами, обеспечивающими гражданам доступ к информации о деятельности государственных исполнительных и законодательных органов, теперь уже в веке двадцать первом, информационная открытость власти обеспечена. Помог, как ни избито это звучит, прогресс и IT технологии. Сайты в сети Интернет есть теперь не только у регионов, (в данном случае — органы законодательной власти), но и в большинстве сельских поселений российской глубинки.

В политических кругах принято считать, что официальный сайт регионального парламента — важная площадка взаимодействия органа власти с обществом. От того, насколько полно и достоверно представлена информация на ресурсе, зависит смысл и эффективность этого диалога. По расхожему мнению политологов, в частности, экспертов Фонда Свободы российского аналитического проектного центра «Инфометр» (ООО «ИРСИ»), который занимается развитием госсайтов почти 16 лет, понять, в какой мере орган законодательной власти оправдывает доверие избирателей, можно, проанализировав его стремление – настоящее, формальное или попросту отсутствующее – соответствовать принципу гласности, без которой несостоятельна сама идея гражданской представительности.

Не впервой

В рейтинг информационной открытости сайтов органов законодательной власти регионов, тогда еще предшественник нынешнего краевого Заксобра, сайт читинской областной Думы, впервые попал в 2007 году. По данным «Инфометра», интернет ресурс наших парламентариев занимал 34 позицию из 85-ти. При этом в то время лидерами рейтинга выступали законодательное Собрание Санкт-Петербурга, Саратовская областная Дума и Государственный Совет Удмуртии, где охват населения интернетом значительно превалировал, нежели в отстающей по технической оснащенности Читинской области.

Стоит отметить, что в прошедшее десятилетие подобные исследования не проводились часто. Поэтому следующее упоминание в рейтинге информационной открытости региональных парламентских сайтов случилось в 2014 году. Тогда сайт Законодательного Собрания, значительно поднявшись в рейтинговой таблице, занял 6 позицию из 83-х.

В первой «пятерке» лучших оказались интернет-ресурсы Законодательного собрания Кировской области, Самарской губернской Думы, Законодательных собраний Вологодской и Иркутской областей, Воронежской областной Думы. Наш сайт получил 71,64% по доступу к информации. А в ближайших планах законодателей появилось желание совершенствовать интернет-ресурс забайкальского парламента, сделав его еще более доступным для населения.

Всего лишь год спустя, в 2015-м, сайт Законодательного Собрания Забайкальского края вошел в число лидеров информационной открытости, заняв пятое место из 85, улучшив свой результат прошлого года.

Степень информационной открытости официального сайта Законодательного Собрания Забайкальского края составила 78,7%. На первом месте тогда находился сайт Законодательного собрания Кировской области с 95,6% открытости. На втором — сайт Самарской губернской Думы с оценкой в 94,2 %, на третьем -Законодательное собрание Иркутской области с оценкой в 88,4 %.

Сайт забайкальского краевого парламента обошел порталы таких регионов, как Санкт-Петербург, Камчатский край, Тюменская область, республика Коми.

В десятку самых открытых сайт забайкальского парламента вошел и три года назад, заняв 8 место в ежегодном рейтинге информационной открытости региональных органов законодательной власти России. В 2017 году – на фоне того, что другие парламенты тоже не стояли на месте — степень его открытости приблизилась к 90%. Среди региональных парламентов Сибирского федерального округа сайт Заксобрания Забайкальского края занял тогда вторую строчку.

Желтая майка лидера

И вот в 2020 году Законодательное собрание Забайкальского края возглавило рейтинг открытости работы региональных парламентов Дальневосточного федерального округа. В общероссийском рейтинге законодательный орган Забайкалья вошел в первую двадцатку.

На сей раз публичный рейтинг открытости работы региональных парламентов РФ, составленный по данным официальных сайтов 85 региональных парламентов, формировал Фонд развития городского самоуправления «1870» (Санкт-Петербург). В число авторов публичного аналитического доклада вошли эксперты, ученые Санкт-Петербургского государственного университета, МГУ имени Ломоносова, Высшей школы экономики.

Стоит отметить, что в последние годы в числе критериев (а их более 170), по которым оценивались парламенты регионов, добавились такие, как гласность при принятии решений, открытость законотворческой работы, действенность обратной связи с гражданами, а также равенство парламентских партий при освещении их деятельности в региональном радио и телеэфире. Эти параметры оценки, как отмечают авторы, были определены на основе анализа опыта Федерального Собрания и опроса экспертов.

К примеру, об открытости принятия решений эксперты судили по тому, ведется ли прямая трансляция пленарных заседаний, есть ли архив видеозаписей, публикуется ли на официальном сайте проект повестки дня. Уровень публичности законотворческой работы оценивался по наличию на официальном сайте парламента документов, внесенных на рассмотрение, а также обнародование принятых решений. Под открытостью обратной связи с гражданами подразумевалась доступность письменного и устного обращения, полнота и скорость ответов.

Среди парламентов Дальневосточного Федерального округа рейтинг открытости сложился следующим образом. Вслед за забайкальским парламентским порталом идет интернет ресурс Народного Хурала Республики Бурятии (22 место), далее – Магаданская областная дума (33 место), Законодательная дума Хабаровского края (41 место), Законодательное собрание Камчатского края (42 место), Госсобрание Республики Саха (Якутия) – 46 позиция, Законодательное собрание Приморского края (48 место). Амурский и Сахалинский парламенты, а также Дума Чукотского автономного округа не вошли в топ-50.

Комментируя рейтинг, председатель Заксобрания Забайкальского края Игорь Лиханов отметил, что факт пребывания на первой позиции среди регионов Дальневосточного Федерального округа и в двадцатке самых открытых парламентов России, конечно, порадовал.

— Мы многому учимся у наших коллег, в том числе дальневосточных, но также охотно делимся и собственным опытом. Представленный рейтинг, на мой взгляд, очень полезен каждому региональному парламенту, поскольку дает возможность проанализировать сильные стороны лидеров, взять на заметку лучшие практики и «подтянуть» те направления деятельности, которые нуждаются в совершенствовании, — отметил Игорь Лиханов.

Возьмем на заметку

В качестве слабого места в открытости большинства региональных парламентов авторы доклада — президент «Фонда 1870» Кирилл Страхов и эксперт Александр Пугачёв – назвали недостаточное отражение самого процесса прохождения всех стадий подготовки законопроекта в представительном органе. «Будем над этим работать», — лаконично заметил по этому поводу Игорь Лиханов.

Работать, безусловно, есть над чем. Однако спикер скромно промолчал о том, что в отличие от парламентских коллег из многих регионов России, высокие места в течение нескольких лет в рейтинге открытости забайкальский Заксобр занимает, довольствуясь сравнительно небольшими суммами, затрачиваемыми практически на все статьи расходов, позволяющие достойно демонстрировать эту самую открытость. Это, несомненно, подчеркивает стремление наших депутатов работать действительно на результат, а не на публичную демонстрацию и создание некоего пиара деятельности на пути к общественному согласию.

Наш региональный парламент на самом деле есть, за что похвалить непредвзято.

Портал Законодательного собрания Забайкальского края прост и удобен в использовании с любого гаджета, будь то компьютер, ноутбук, планшет или смартфон. В последние годы кроме обновления практически всех разделов, на сайте появилось немало новых, к примеру, разделы «Открытые данные», «Протоколы заседаний Законодательного Собрания», «Протоколы заседаний комитетов», «Доклады и отчеты», «Первое чтение», «Версия для слабовидящих», «Поиск законов, постановлений и проектов законов, проектов постановлений».

Любой посетитель без труда найдет интересующую его информацию о депутате, представляющем в краевом парламенте именно его избирательный округ, либо аннотированную повестку предстоящих заседаний. Последним себя утруждает мало кто из органов законодательной власти субъектов. При этом анонсы такого рода необходимы как избирателю, так и журналистам для непредвзятого освещения законотворческой деятельности в субъекте. По мнению экспертов, закрытость и непрозрачность законодательных процедур, дефекты представительства и отсутствие диалога с гражданским обществом, как правило, становятся системной причиной новых региональных конфликтов. Таковых в Забайкалье, к счастью нет.

Новостной раздел содержит разнообразную и оперативную информацию о деятельности Заксобра, работе депутатов в округах, отчеты с заседаний комитетов и фракций. При этом, согласно данным отчета «Парламент на ладони», в отличие от нашего краевого Заксобра, парламентские комитеты других законодательных органов не всегда бывают открыты для присутствия СМИ. Подобных фактов у нас что-то не припоминается. Да и по расходам на содержание парламентского корпуса забайкальские парламентарии значительно «проигрывают» своим коллегам в РФ.

Так, лидерами в этом направлении выступают Ненецкий автономный округ – 3946,79 рублей в год там тратится на содержание одного депутата и Магаданская область (1397,12 рублей). Для сравнения: в Москве избиратели потратили по 238 рублей на содержание одного депутата, а налогоплательщикам нашего региона содержание одного парламентария обходится в 172,12 руб.

Причем сравнительно малы расходы забайкальского Заксобра и на освещение своей деятельности. Его трудно обвинить в предвзятом отношении к региональным средствам массовой информации и излишней ангажированности отдельных представителей рынка масс-медиа. Парламентарии открыты для общения с журналистами, не чураются комментариев по любым, даже резонансным законопроектам и деятельности профильных парламентских комитетов.

Среди замечаний, за которые администраторы сайта Законодательного собрания края получили нулевую оценку, – отсутствие возможности для посетителей совершить виртуальную экскурсию по парламенту. Однако исправить этот минус в ближайшей перспективе не представляется возможным, поскольку краевой парламент, в отличие от других регионов, в числе трех в стране, не располагает отдельным зданием и проводит свои заседания в тех же помещениях, что и правительство края.

Но разве виртуальная экскурсия – главный критерий открытости работы депутатов? Тут можно и поспорить. Важнее ведь качественно выполнять функции общественного медиатора, повышая качество бюджетной дисциплины, справедливо распределяя деньги налогоплательщиков. А с этим у наших законодателей пока все в порядке, вне зависимости от позиции в публичном рейтинге.

Подготовила Оксана ЛЕОНТЬЕВА,
«Забайкальский рабочий»

Штиль на «Выборгской». Почему станция метро не востребована?

Posted on by admin

От станции метро «Выборгская» до Невского проспекта всего 8 минут пути, в жилых кварталах в ее округе проживают почти 120 тысяч горожан. Однако сегодня станция – одна из самых невостребованных в петербургской подземке. Почему так произошло и как вернуть ее горожанам?

По заводскому гудку

Эта станция открылась 45 лет назад в окружении крупных промышленных предприятий Выборгской стороны. Многие из них давно закрыты, но станция продолжает жить тенями прошлого.

В двух пограничных с метровокзалом муниципалитетах, Сампсониевское и Финляндский округ, живут почти 120 000 петербуржцев. Казалось бы, от пассажиров не должно быть отбоя. Но нет, в обычный понедельник с 8.00 до 9.00 в двери «Выборгской» входят всего около 800 человек. В то время как на соседних станциях – «Площади Ленина» и «Лесной» – 4,5 и 2,5 тысячи входящих за этот же утренний час, соответственно. В вечерний час пик, когда горожане возвращаются с работы, на «Выборгской» снова штиль – на выходе те же 800 человек. Это минимальные показатели метро на правом берегу Невы, если не считать две «уик-эндные» станции Крестовского острова.

В выходные «Выборгская» и вовсе самая невостребованная станция первой линии. Если воскресный пассажирооборот «Площади Ленина» – 35 – 50 тысяч (в зависимости от сезона), «Лесной» – более 35 тысяч человек, то «Выборгской» пользуются лишь около 12 тысяч пассажиров.

В отличие от других станций в районах жилой застройки «Выборгская» работает не на местных жителей, а на окрестные учреждения – утром гости расходятся из недр метро по соседним цехам и офисам, вечером покидают Выборгскую сторону. Но может ли позволить себе такую роскошь город, балансирующий на грани транспортного коллапса?

Ни пройти ни проехать

От площади Калинина – транспортного узла, где встречается общественный транспорт с Пискаревки, Полюстрова и Большой Охты, – до «Выборгской» всего 2 километра. Но вот парадокс – ни один маршрут не идет к этой станции.

Не считаясь с заторами на дорогах и потерями времени горожан, общественный транспорт замкнут на более отдаленные «Площадь Ленина» и «Лесную». В первом случае местные жители сталкиваются с плотным, особенно в дачный сезон, трафиком Финляндского вокзала, во втором – с растущим населением Кушелевки, где ударными темпами растут новые кварталы.

Обустроить пару остановок от площади Калинина до «Выборгской» по улице Жукова и Чугунной – задача несложная. Рядом троллейбусный парк, на Чугунной улице сохраняется контактная сеть, да это и не так важно в эпоху электротранспорта на автономном ходу. Пока же улицу используют лишь для служебных перегонов троллейбусов, а до расположенной здесь клинической больницы Святителя Луки можно добраться только пешком.

Перенос части пассажиропотока к пустующей «Выборгской» способен улучшить транспортную доступность северо-востока города, который давно признан специалистами «зоной дефицита метрополитена».

Не рассматривалось… А почему?

В первоначальной редакции действующего генплана Петербурга «Выборгская» значилась станцией пересадки на будущую кольцевую линию метро. Затем планы внезапно изменились, узел перенесли на «Лесную», и это очевидно неудачное решение.

«Выборгская» расположена в непосредственной близости от одноименной ветки Октябрьской железной дороги, связана с ней существующим пешеходным тоннелем, а обширная территория позволяет разместить над тоннелем новую железнодорожную станцию. Крупный транспортно-пересадочный узел обеспечит удобное сообщение для горожан и разгрузит существующие узлы на «Удельной» и Финляндском вокзале. Такое разумное градостроительное решение подтолкнет развитие обширной промышленной территории вокруг «Выборгской», которая ныне погружена в депрессию.

Совмещение с «Лесной» таких преимуществ не дает – там железнодорожные пути проложены в стороне от станции. Кроме того, они подняты на мост, что помимо очевидных неудобств для пассажиров потребует дополнительных расходов на строительство и эксплуатацию переходов. Перенос кольцевой линии к «Лесной» существенно увеличит протяженность трассы, а значит – затраты бюджета и сроки строительства.

Несмотря на очевидные плюсы, по информации РЖД, возвращение пересадочного комплекса на «Выборгскую» при разработке генеральной схемы петербургского железнодорожного узла не рассматривалось. Не слишком ли расточительно мы поступаем?

Как видим, потенциал «Выборгской» далеко не раскрыт: при небольших усилиях она способна облегчить повседневные поездки жителей Калининского и Красногвардейского районов, а при системном подходе – стать и общегородским транспортным узлом. Вскоре после карантина должны начаться общественные обсуждения нового генерального плана Петербурга, и я прошу считать эту статью предложением в транспортный раздел генплана.

В ТЕМУ
Сто лет назад железнодорожная станция Флюгов Пост существовала совсем рядом – на углу Большого Сампсониевского проспекта и Флюгова переулка (ныне улица Смолячкова). В 1934 году с сооружением прямого хода Сестрорецкой линии в сторону «Ланской» станция Флюгов Пост была ликвидирована.

Кирилл Страхов

«Санкт-Петербургские ведомости» № 124 (6722) от 20.07.2020

Фото Марии Шерих

«Парламент на ладони» представлен в телеэфире

Posted on by admin

Президент Фонда 1870 Кирилл Страхов представил доклад «Парламент на ладони» в эфире телеканала 78.

«Принципиальным основанием для исследования было намеренное отстранение от партийных и идеологических предпочтений, — рассказал он. — Мы исходили из простой идеи: если парламент выбран гражданами, он должен быть открытым для избирателей».

Закс Петербурга проиграл МГД из-за анонимных голосований

Posted on by admin

Петербургский Закс проиграл Московской городской думе в рейтинге открытости региональных парламентов. Как передаёт корреспондент ИА REGNUM, об этом сообщает Фонд развития самоуправления «1870», который провел масштабное исследование.

Петербургский парламент оказался лишь на 28-й строчке рейтинга. На первом месте расположилась Мосгордума.

Закс Петербурга, в отличие от лидеров рейтинга, не публикует пофамильные результаты голосований депутатов, более того, они, в принципе, почти всегда голосуют анонимно.

Закс также не сохраняет видеозаписи заседаний, не публикует их стенограммы, не блещет качеством ответов на запросы граждан, считают эксперты. В результате петербургский парламент уступил в рейтинге не только Москве, но и соседям по Северо-Западу — парламентам Карелии, Псковской, Калининградской и Вологодской областей.

При этом петербургский Закс остаётся одним из лидеров по расходам на собственное содержание — налогоплательщики тратят на каждого депутата в год 31,6 млн рублей, это третье место в стране.

В минувшем году каждый петербургский избиратель потратил на содержание депутатов 414 рублей. Для сравнения: в Москве избиратели потратили по 238 рублей, в Псковской области — 157 рублей, в Кировской области — 66 рублей в год, и все перечисленные находятся среди лидеров рейтинга открытости.

Заместитель председателя Московской городской думы, руководитель фракции «Единая Россия» Степан Орлов выразил надежду, что именно «московский стиль работы станет эталонным для коллег в других регионах».

В ходе исследования эксперты оценивали открытость принятия решений, законотворчества и обратной связи с гражданами, а также выполнение норм закона о равенстве парламентских партий в региональном эфире.

Заметим, чтобы провести поименное голосование в петербургском Заксе, необходимо согласие большинства депутатов, но единороссы блокируют почти все подобные попытки.

ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Российская Федерация является федеративным государством, в состав которого входят 85 равноправных субъектов федерации, в том числе 22 республики, 9 краёв, 46 областей, 3 города федерального значения, 1 автономная область, 4 автономных округа. В каждом регионе имеется законодательный орган, обладающих правом принятия законов в рамках своих полномочий, прописанных в Конституции и законах России.

ИА Regnum

Карельский парламент самый открытый. Но кому это нужно?

Posted on by admin

Законодательное cобрание Карелии вошло в тройку лидеров в общероссийском рейтинге открытости парламентов. Такие данные опубликованы в докладе «Парламент на ладони», подготовленном Фондом развития городского самоуправления «1870» на основе исследования, проведённого в 2020 году. Критериями оценки стали уровень открытости в принятии решений, законотворческой работе, обратной связи с гражданами и обеспечении законных гарантий равенства парламентских партий.

В частности, открытость принятия решений парламента оценивалась по таким критериям, как ведение прямых трансляций заседаний в интернете, наличие видеоархивов заседаний на сайте, предварительная публикация проектов повестки заседания, а также поименные результаты голосования депутатов. Как отмечается в докладе, публикация поименных голосований депутатов является весьма важной информацией для избирателей, однако из 85 региональных парламентов такие сведения публикуют только 11 представительных органов власти, в том числе и Законодательное cобрание Карелии.

Это хорошая новость для представительной власти республики. Правда, недавние попытки ряда депутатов ограничить присутствие избирателей на парламентских мероприятиях, когда граждан хотели заставить заранее писать официальные заявки для того, чтобы пройти в здание карельского парламента, ее несколько смазывают. Получается, что сейчас руководство парламента гордится тем, против чего недавно боролось.

К счастью, это предложение не прошло и действительно карельский парламент, по многим показателям может считаться весьма открытым. Во всяком случае, по сравнению с десятками других провинциальных представительных органов, где избиратель даже не может узнать о том, как голосовал его избранник. Если, конечно, сам захочет поинтересоваться.

Ведь открытость – это улица с двусторонним движением. Какая бы ни была гласность, избиратели должны сами проявлять интерес к тому, что происходит в парламентских коридорах и реагировать на события соответствующим образом. Причем речь идет не об очень узком слое политических активистов, а больших массах избирателей. А вот с этим дела у нас обстоят плохо.

Как показывают многолетние наблюдения, для большей части карельских избирателей реальная позиция их избранников в парламенте мало что значит. Поэтому даже опубликованные итоги поименного голосования не сильно влияют на итоги выборов. Доказательства? Еще с 2005 года, когда партия власти провела в Карелии монетизацию льгот, оппозиция грозилась и затем опубликовала фамилии тех депутатов, кто голосовал за нее. Однако на выборах 2006 года большинство из них опять выиграли. Тут можно вспомнить «ветеранов» карельского парламента Виталия Красулина и Николая Зайкова, поддерживавших практически все антисоциальные инициативы исполнительной власти. Но в своих округах они побеждают из раза в раз, причем без особых проблем. Как и «Единая Россия» в целом.

Впрочем, то же самое касается и нынешней парламентской оппозиции, когда говорим одно, делаем другое. Это ведь тоже зачастую видно по итогам поименного голосования. И это тоже мало влияет на слой преданных оппозиционных избирателей.

Можно вспомнить, что «Яблоко» долгое время позиционировало себя как «партия – главный политический оппонент Александра Худилайнена в Карелии». И никого не смущало, что фракция яблочников в полном составе голосовали за назначение Александра Петровича губернатором Карелии. Как поддерживало «Яблоко» в 2013-2015 годах и целый ряд других законопроектов Худилайнена, в том числе планы приватизации карельских совхозов. Всю эту информацию легко найти на сайте ЗС РК.

То же самое с зюгановской КПРФ. Несколько лет назад произошла замечательная история, когда в СМИ появился материал пресс-группы фракции КПРФ: «Руководитель фракции КПРФ в Законодательном собрании Карелии Евгений Ульянов объяснил, почему коммунисты голосовали против бюджета на 2017 год и не поддержали целый ряд законопроектов правительства». На самом деле большая часть фракции КПРФ, в том числе сам Ульянов, в этот день в зале просто отсутствовала. О чем наглядно свидетельствовали итоги «поименки». И что, такая наглая ложь привела хоть к какому-то скандалу в партийных рядах? Нет.

Про партию Жириновского и говорить нечего. Если смотреть на итоги поименного голосования карельских депутатов от ЛДПР, то окажется, что в 2016 году избиратели партии Жириновского с таким же успехом могли бы проголосовать за «Единую Россию». У них никакой принципиальной разницы в голосованиях и в позиции по значимым вопросам нет. Но кто-то сомневается, что на следующих выборах ЛДПР получит свои 10-15 процентов голосов? Просто потому, что избиратели Жириновского ничего не знают и, самое интересное, знать не хотят про реальную политику.

По сути, во всех этих фактах уже скрывается глубокий кризис парламентской демократии. Рассуждая абстрактно, все это очень хорошая и эффективная штука. Мол, избранные представители народа должны отстаивать его интересы, иначе в следующий раз их переизберут. Но в реальности, как видим, она почти не работает. И те же итоги поименного голосования Законодательного собрания Карелии быстро теряются в бездонных глубинах общественного сознания.

Постскриптум

В будущем можно провести один эксперимент в подтверждение этого наблюдения. Без сомнения, что в нынешнем созыве ЗС РК самым громким и значимым было голосование по поддержке повышения пенсионного возраста. Оно коснулось или обязательно коснется в будущем большинства карельских избирателей. Напомним, что поддержали пенсионную реформу в парламенте Карелии следующие депутаты:

Вадим Андронов (Костомукша — Калевала)
Светлана Бачой (Петрозаводск, центр — Зарека)
Максим Воробьев (Костомукша)
Галина Гореликова (Петрозаводск, центр — Голиковка)
Марина Гуменникова (Петрозаводск, Перевалка-Древлянка)
Олег Доценко (Пудож)
Лариса Жданова (Петрозаводск)
Антонина Жеребцова (Олонецкий район)
Николай Зайков (Лоухский и Кемский районы)
Алексей Исаев (Петрозаводск)
Виталий Красулин (Петрозаводск, Соломенное-Сулажгора)
Ирина Кузичева (Беломорск)
Марина Лебедева (Сортавала)
Леонид Лиминчук (Петрозаводск)
Анна Лопаткина (Кондопога)
Алексей Рахманов (Пудож)
Аркадий Рутгайзер (Петрозаводск)
Михаил Стоцкий (Петрозаводск, Древлянка-Кукковка)
Алексей Хейфец (Петрозаводск, Октябрьский)
Элиссан Шандалович (Медвежьегорск)
Ольга Шмаеник (Прионежье — Пряжинский район)

А также выбранные по спискам ЛДПР Евгений Беседный, Тимур Зорняков и Алексей Орлов.

Уже в следующем году Карелию ждут новые выборы в Законодательное собрание. Очень легко будет подсчитать процент из числа этих депутатов, которые, снова приняв участие в выборах, сохранят за собой депутатское кресло. И кому поименные результаты голосования помешают это сделать.

Александр Степанов,
онлайн-газета «Черника»

1870–2020: от городской реформы до плебисцита

Posted on by admin

В. Кара-Мурза― Вы слушаете программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». У микрофона – Владимир Кара-Мурза младший. Продолжаем наш выпуск.

Как я уже говорил в начале программы, наша сегодняшняя историческая рубрика посвящена круглой и важной годовщине в российской политической истории. На этой неделе исполняется 150 лет городской реформе Александра Второго.

16 июня (или по новому стилю 28 июня) 1870 года император Александр Второй утвердил Городовое положение. Проект готовился несколько лет под руководством на тот момент уже бывшего министра внутренних дел Петра Валуева. Новый закон, ставший одним из ключевых звеньев в цепи великих реформ Александра Второго, вводил в России бессословное выборное городское самоуправление. В 502 городах Империи учреждались городские думы, в ведение которых передавались основные вопросы местного хозяйства, включая здравоохранение, народное образование, благоустройство, обеспечение продовольствием, торговлю и промышленность.

Избирательным правом при выборах членов (или гласных городских дум) обладали подданные Российской империи мужского пола старше 25 лет, платившие городской налог с недвижимости, торгов или промыслов. Выборы проводились по трем куриям в зависимости от объема уплаченных налогов. Срок полномочий городских дум составлял 4 года.

Для непосредственного управления городским хозяйством гласные дум избирали городскую управу, которая заведовала бюджетом и должна была отчитываться перед общим составом думы. Городской голова также избирался гласными думы посредством тайного голосования. Количество гласных зависело от населения. Самые крупные городские думы были в столицах: 180 гласных в Москве, 250 – в Петербурге.

В 1874 году действие Городового положения было распространено на Закавказье, в 1875 – на Литву, Белоруссию и Правобережную Украину, в 1877 – на Балтийские губернии. В Средней Азии, в Финляндии и Польше городская реформа проведена не была.

По мнению историков, реформа 1870 года дала серьезный толчок торгово-промышленному развитию российских городов. Но ее главный итог – это развитие гражданской самостоятельности, приобщение общества к делам государственного управления и рождение в России новой политической культуры. Именно городские думы, как и земские собрания, стали своего рода кузницами для политиков нового поколения. Этот процесс не остановила даже объявленная в 1892 году контрреформа Александра Третьего, сократившая полномочия и самостоятельность городского самоуправления.

Когда в апреле 1906 года в Таврическом дворце Петербурга открылась Государственная дума (первый в российской истории общенациональный парламент), многие из ее членов, включая и председателя Сергея Муромцева, имели за плечами многолетний опыт работы в качестве гласных городских дум.

Я напомню, что в нашей программе сегодня участвуют Кирилл Страхов, политик, историк, президент Фонда развития городского самоуправления «1870», бывший муниципальный депутат в Санкт-Петербурге, и Александр Гнездилов, политик, театральный режиссер, член Федерального политического комитета партии «Яблоко», кандидат в депутаты Московской городской думы 6-го созыва.

Кирилл, название вашего фонда – очевидный отсыл к городской реформе Александра Второго, 1870 год. Почему из всех великих реформ, а там, мы знаем, и судебная реформа, и свобода печати, и земская реформа и, разумеется, отмена крепостного права, почему вы решили посвятить работу вашей организации именно этой городской реформе? Почему такую важность придаете именно этому?

К. Страхов― Потому что вся моя жизнь связана с жизнью города. Да и прямо скажем, большинство населения в России сегодня городское. Поэтому жизнь города, конечно, для нас такая ключевая проблема. Реформа эта очень интересная. Во-первых, важно, что все-таки это было одно из звеньев большого реформирования России. Параллельно были и крестьянская, и судебная, и военная, и так далее реформы. И земская, о которой вы говорили. Был настрой реформаторский в стране. Поэтому все части общества желали изменений, хотели их.

Но я обращу ваше внимание, что совсем недавно мы широко отмечали 150-летие крестьянской реформы. Очень широко на государственном уровне отмечалось 150-летие судебной реформы. И наши видные судебные руководители заседали в высоких креслах по этому поводу. И даже писали статьи.

А вот к 150-летию городской реформы я никаких широких государственных празднеств не вижу. И мне кажется, это неслучайно, потому что города – сейчас серьезная проблема для нашего общества. В городах наименее высокая поддержка центральной власти в России, города наиболее оппозиционны. И при этом, я уверен, никто не доволен качеством городского управления и местного самоуправления. То есть явно есть потребность в том, чтобы проводить изменения. Но к ним пока не готовы.

Знаете, что мне нравится в городской реформе 1870 года? Что, пожалуй, единственный раз в российской истории реформаторы решили начать с того, чтобы спросить, как действовать, у тех, кого они собираются осчастливить. Ведь Валуев в самом начале реформы в 1862 году, за 8 лет до издания положения, разослал в 509 городов Империи анкету с просьбой сообщить, а как вы живете, что вам нужно, чтобы городу жилось хорошо?

И результаты были совершенно обескураживающие. Из Нижнего Новгорода писали, что под руководством назначенного губернатора 25 лет ремонтируют крепостную стену, и в результате эта крепостная стена обваливается. Из Твери сообщали, что в результате работы по сметам по строительству в городе сметы увеличиваются в 2-3 раза. Из Бузулука сообщали, что государственная опека привела к водворению в городском обществе крайнего равнодушия, а заботы сосредоточились лишь на том, чтобы все имело законное основание, то есть разрешение подлежащего начальства. Не напоминает ли вам что-то это? Вот поэтому, по-моему, городская реформа очень актуальна сейчас, через 150 лет после ее первого пришествия.

В. Кара-Мурза― Вопрос Александру Гнездилову. Александр, вы участвовали сами несколько лет назад в городских выборах – в выборах в Московскую городскую думу. Насколько, на ваш взгляд, важна роль городского самоуправления, городской демократии, городских выборов, даже в той авторитарной системе, которая существует в нашей стране сегодня?

А. Гнездилов― Я думаю, что она чрезвычайно важна. Это, в принципе, показывает вся история человечества, вся история, например, Европы, где городские парламенты были в свое время опорой для федеральных парламентов, для появления движения за ограничение абсолютной монархии в 17-18 веках.

Что касается России, тогда еще Руси, то мы знаем, что в норманских источниках, источниках викингов с 12 века Русь была известна как Гардарика, то есть страна городов. Во многих городах, не только в Новгороде и Пскове, существовали вече и другие органы городского самоуправления. Но именно в Новгороде и в Пскове они развились в особую, уникальную форму управления на Руси, которая была во многом альтернативой власти князя, например, во Владимиро-Суздальской земле и так далее.

Мы помним, что еще в середине 16 века в результате губной реформы правительства «Избранной рады», правительства Адашева, ряд регионов России получил самоуправление за большие деньги, которые платились в казну. Люди получали возможность сами осуществлять суд, сами вести следствие. Дворяне выбирали губных старост так называемых, свободные черные крестьяне и купцы выбирали земских старост и целовальников.

И несмотря на то, что это самоуправление не было даровано, оно покупалось, причем за очень большие деньги, возможность избавиться от коррупции, произвола со стороны воевод, наместников, откупщиков и так далее была огромной возможностью. И даже через почти 100 лет в 1642 году на Земском соборе многие с тоской об этом вспоминали и говорили, что было бы хорошо вернуться к этому порядку.

Мы помним, что во время смуты, в конце смуты, когда, по сути, центральная власть разрушилась, ни вертикаль власти и ни жесткая рука спасла Россию. Россию спасло именно городское самоуправление, когда патриарх был сначала заблокирован в Кремле, потом умер, боярская дума тоже была заблокирована в Кремле, в который они впустили поляков вместе с патриархом Гермогеном.

В этот момент ополчение создавалось городами. И сохранились вот эти грамоты, которыми обменивались между собой жители Нижнего Новгорода, жители Казани, жители Ярославля и многих-многих других городов – договаривались держаться вместе, договаривались сопротивляться иностранным войскам, договаривались сопротивляться казачьим отрядам и так далее. И таким вот образом Россия спаслась. Именно благодаря наличию сильного местного сообщества, которое в нужный момент смогло скоординироваться, налаживать горизонтальные связи и спасти страну.

Когда Екатерина Вторая в 1767 году собирала свою Уложенную комиссию для разработки Уложения государственных законов, то больше всего депутатов (208) – это были городские депутаты. И так далее вплоть до великих реформ и далее вплоть до 1905 года, когда одним из важных толчков к выпуску Манифеста 17 октября была встреча летом 1905 года Николая Второго с земскими городскими депутатами, и те речи, которые там произнесли представители земства князь Сергей Трубецкой и представитель петербуржского городского самоуправления Михаил Федоров в поддержку народного представительства и создания в России, наконец, парламента.

С другой стороны, конечно, нужно отметить, что вот эта реформа 1870 года, как и вообще великие реформы Александра Второго, именно в отсутствии конституционных преобразований без предоставления гражданам возможности формировать национальные представительства, формировать, по сути, парламент, они оказались в конечном счете недостаточными. И это соединяет две темы нашего сегодняшнего разговора – местное самоуправление и Конституцию.

В. Кара-Мурза― Мы знаем, что Александр Второй планировал протопарламент, такие зачатки общенационального народного представительства. Собственно, рассмотрение этого вопроса правительством должно было состояться через несколько дней после того, как Александр Второй был убит в марте 1881 года.

Вопрос Кириллу Страхову скорее как историку, нежели как политику. Вот посмотришь когда на историю нашей страны, такое впечатление, что мы обречены на эти циклы сменяющихся реформ и контрреформ. Вот вы в первой части программы упомянули об одной из конституционных поправок о том, что система местного самоуправления встраивается в какую-то общую систему публичной власти. Это же фактически как контрреформы Александра Третьего, в частности, вот эта городская контрреформа 1892 года, когда был введен контроль назначенных губернаторов дополнительный над городским самоуправлением.

Уже мы два десятилетия находимся на цикле контрреформ. На ваш взгляд, будет ли опять реформаторский цикл в нашей стране?

К. Страхов― Владимир, я бы не говорил о циклах. Потому что даже после 1870 года жизнь городского самоуправления существовала в постоянной борьбе с имперским чиновничеством. Один раз отдав кусочек власти, совершив такую по-настоящему революцию, сделав не чиновников, а горожан хозяевами своих городов, чиновники потом спохватывались и думали, как бы отобрать. Отбирали, кстати, вполне знакомыми нам современными способами (прежде всего финансированием). Если почитать русские журналы 10-х годов 20 века, это постоянный стон о том, что не хватает денег, что города обложены налогами и общегосударственными обязательствами, а улицы стоят в грязи, и очень тяжело работать городам.

Но, с другой стороны, то, что говорил Александр, объясняет две важные вещи, которые, мне кажется, мы должны сегодня произнести. Во-первых, чиновников Министерства внутренних дел тогда во время подготовки александровских реформ потрясло, что даже из самых дальних городов, из самых дальних углов ответом на вопрос «а почему так плохо живется горожанам на Руси?» был один: «Мешает правительственная опека. Прекратите на ходунках нас водить. Не вмешивайтесь в наши дела. Мы сами разберемся».

В Петербурге были потрясены, что это понимают даже на самих дальних окраинах. «Дайте нам право выбирать самим власть. Дайте нам право гласно контролировать эту власть. Не вмешивайтесь в наши дела», — говорили города 150 лет назад.

И второе. Когда нам объясняют, что местное самоуправление навязано нам какими-то международными обязательствами, которые мы, не посмотрев, подписали в 90-е годы, вот вся наша история опровергает эти домыслы про какие-то навязанные нам обязательства. Наоборот, самоуправление – это коренная традиция нашего общества, к которой мы все время возвращаемся. И несмотря на попытки как-то централизовать власть, отобрать ее, отобрать ресурсы у граждан, общество все равно, как вода, занимает опять полностью русло этой реки, которую пытаются ограничить плотиной.

150 лет – довольно длинный срок. Но подумайте, 50 лет после городской реформы – это время бурного развития русских городов. Население российских городов увеличивается вдвое, начинается мощная модернизация, появляются водопроводы, электрическое освещение, трамваи, школы, больницы, строятся дороги. Большинство российских городов обязаны именно городскому самоуправлению этому развитию в конце 19-го – начале 20-го века.

Я думаю, что мы сейчас как никогда нуждаемся в модернизации городской жизни. И ее не добиться федеральными программами развития доступной среды и так далее, когда из Москвы пытаются благоустраивать улицы в Калининграде и во Владивостоке. Ну не умеете вы это делать, во-первых, хорошо, а во-вторых, так, чтобы не терялись деньги.

Сильное государство: спасение или проблема?

Posted on by admin

Кто справляется с эпидемиями лучше – государства с развитыми демократическими институтами или те, где в почете жесткий стиль управления и патернализм?

Место России на этой шкале традиционно где-то посередине. Но эпидемия может многое изменить, какие-то тенденции видны уже сейчас. Сближение власти с народом, децентрализация и большая самостоятельность регионов, рост гуманизма в обществе, пересмотр отношения к системе здравоохранения, новые полномочия правоохранителей, запрос на большую инициативу с мест. Какие черты сохранятся после победы над коронавирусом, а какие уйдут вместе с ним?

С журналистом и телеведущим Романом Герасимовым говорят директор Северо-Западного института управления РАНХиГС, доктор экономических наук Владимир Шамахов, руководитель фракции «Единая Россия» в Законодательном собрании Санкт-Петербурга Александр Тетердинко и президент Фонда развития городского самоуправления «1870» Кирилл Страхов. С комментарием в Скайпе выступает президент Института региональных проектов и законодательства Борис Надеждин.

Эпидемия — момент истины для местного самоуправления

Posted on by admin

Президент Фонда городского самоуправления «1870» Кирилл Страхов ответил на вопросы сообщества «Улица Рубинштейна» ВКонтакте.

— Как Вы считаете, какую роль должны играть местные органы власти в период чрезвычайных ситуаций, таких как сейчас?

— Первое — никакой «местной власти» не существует. Власть – это обязательность властного повеления: встал и с вещами на выход… На местном уровне нет вопросов, которые можно решить указанием властителя. Это всегда согласование интересов соседей – в этом смысл местного самоуправления.

И в этом сила муниципалитета, недоступная никакой власти: быть «точкой сборки» человеческих ресурсов, умений, знаний, доброй воли местных жителей.

Задача муниципалитета в экстремальной ситуации – так организовать граждан, чтобы ни один из членов местного сообщества не чувствовал себя одиноким и брошенным. Чтобы каждый, кто готов участвовать в общем деле защиты от вируса, знал куда обратиться. Чтобы все мы почувствовали плечо друг друга, наконец познакомились с соседями и, сохраняя «социальную дистанцию», всё-таки держались вместе.

Это в прямом смысле слова гражданская оборона. Не та игра, где все бегают в противогазах, а буквально – совместная оборона граждан против общей беды.

— Как Вы оцениваете реакцию руководства муниципалитетов Санкт-Петербурга на события, связанные с эпидемией коронавируса?

— Реакции очень разные. Экстремальная ситуация сразу проявила все дефекты выборов. Те, кто реально избран гражданами и зависит от их доверия, ведут себя очень активно. Те, кого «назначили» депутатом в вышестоящем кабинете, вбросом фальшивых бюллетеней, попрятались под кустами.

Это хорошо видно и на более масштабных примерах. Активность С.Собянина – результат конкурентных выборов в Москве, борьба за избирателей заставляет мэра шевелиться.
Он не просто открывает больницы, но и постоянно выходит к людям и пытается объяснить, что происходит. Не всегда получается уклюже, но сам подход в экстремальной ситуации очень важен. Представьте, что творится в салоне самолёта в грозу, если стюарды вдруг перестали выходить к пассажирам…

Мне бы хотелось, чтобы петербургские муниципалитеты действовали активнее. Это же относится к городским властям.

— Считаете ли Вы, что муниципальные органы власти у нас достаточно самостоятельны для принятия необходимых мер в сложных ситуациях или они, все-таки, ждут подсказки от исполнительных органов власти района и города?

— Недостаточно, многие ждут. Но самостоятельность не получают как грамоту от вселенского патриарха. Это всегда собственное решение.

— Какие свои полномочия могли бы реализовать муниципалитеты, принимая активное участие в борьбе с распространением коронавируса в городе? Достаточно ли этих полномочий?

— Главное – информация. Муниципалитеты должны постоянно информировать жителей о ситуации.
Что открыто? что закрыто? как действовать в той или иной ситуации? что будет дальше? Всё это невозможно объяснить по телевизору – людям нужна информация о работе конкретных поликлиники, почты, магазина, сбербанка, жилищной службы, детского сада и т.д. Держать руку на пульсе и информировать граждан, на мой взгляд, главная задача муниципалитета. Каналов достаточно – от интернета до экстренных выпусков газеты, объявлений, прямых звонков людям из группы риска.

Второе – только муниципалитет способен быть надёжным, ответственным и пользующимся доверием людей центром волонтёрства. Невозможно руководить волонтёрами из Смольного – город огромный. Муниципалитет знает всех людей, нуждающихся в помощи, держит связь с общественными организациями ветеранов, блокадников, инвалидов и может собрать вокруг себя жителей, которые могут помогать соседям. Например, доставкой продуктов и лекарств одиноким старикам, которым необходимо соблюдать самоизоляцию. Или помощью тем, у кого нет горячей воды – таких домов в центре немало.

Мы видим, что эпидемия разбудила мошенников, действующих под видом волонтёров. Доверие к знакомому человеку из муниципалитета гораздо надёжнее цветного бейджа, который старикам предлагают проверять у волонтёров.

Третье – мобилизация ресурсов ГО и ЧС. В каждом муниципалитете есть кабинет гражданской обороны, запасы средств защиты, обученные сотрудники, которые должны знать, что делать в экстремальной ситуации. Не секрет, что многие годы подготовка гражданской обороны велась «для галочки». Теперь пришло время применить эти ресурсы.

Для выполнения этих задач полномочий вполне достаточно.

— В связи со сложной экономической ситуацией сейчас планируется урезание муниципальных бюджетов. Какие расходы муниципальных образований, на Ваш взгляд, можно перенести на следующий период и на чем сейчас нельзя экономить?

— Это мало зависит от чьих-то планов, кризис уже сокращает доходы бюджета. 65% доходов консолидированного местного бюджета в Санкт-Петербурге – это налоги малого и среднего бизнеса (8,4 из 13,0 млрд. рублей в 2019 году). По нашей оценке, если нерабочие дни продлятся до первой декады июня, налоговые доходы местных бюджетов упадут в целом по городу на 2,3 млрд. рублей. Больше всех пострадают муниципалитеты центральной части города и крупные пригороды, которые традиционно кормили себя сами, за счёт налогов местных предпринимателей. Экономить нельзя на экстренных мерах, обеспечивающих здоровье граждан. Всё остальное придётся отложить.

Кроме того, сейчас самое время задуматься о целях местного самоуправления в условиях наступающего кризиса. Если прежде малый бизнес обеспечивал муниципальные расходы, то теперь потребуется встречная помощь – муниципальным заказом, бесплатной рекламой, привлечением потребителя.

Но главное, нынешние события – это момент истины для горожан. Просто «пересидеть» эпидемию в одиночку не получится. Общая угроза требует, чтобы мы преодолели разобщённость и недоверие друг к другу и действовали дружно, чтобы одолеть заразу и минимизировать её социальные последствия. Капитал добрососедства и взаимопомощи, заработанный в экстремальной ситуации, останется с нами на долгие годы.

Город в условиях коронавируса

Posted on by admin

Большой эфир о городской жизни в условиях коронавируса. Как на заболевании начинают наживаться мошенники, как ведем себя мы, соблюдаем ли самоизоляцию, какие меры поддержки граждан и бизнеса предлагают город и правительство страны?

В студии — кандидат социологических наук Яков Костюковский, президент Фонда развития городского самоуправления «1870» Кирилл Страхов.
Ведущий Михаил Титов.
Прямой эфир телеканала 78.
6 апреля 2020 года.